газеты. Проведена по штату как корректор, но, по сути дела, как бы литературный секретарь. И корректор — очень внимательный. За два года не было в газете ни единой ошибки. Редактор не нахвалится. Сколько в эти годы полетело редакторов за корректорские ошибки.
Беспартийная Раменова «тянет» партийную военную газету «по линии грамотности». И как бог ее хранит — спокойно читает свои листы, и ни одной ошибки. «У нас часто бывает, — думает Петров, — сидим на собраниях, говорим речи, решаем и разоблачаем, а скромная женщина в это время за всех управляется. Да вот беда, город новый, мало их, женщин, гораздо меньше, чем мужчин».
— Смотрите! — воскликнул Раменов.
Облака тумана еще не поднялись, они плыли по поверхности огромной реки, красные от восхода, и, чуть стуча, катер проходил между ними, как самолет. Розовела вода, облака на небе были палевыми.
Приближался левый берег — низкий, пойменный, весь в густой высокой траве. Старшина повел судно в путанице проток. Кругом острова. Внутри острова открылось озерцо, очень малое, но чистое и совершенно круглое, как вычерченное циркулем в конструкторском бюро. Чаща трав с цветами окружала его, как венок. Под обрывом, опутанным корнями, — песчаная отмель.
Катер с выключенным мотором, шелестя водой, побежал по озерцу.
— Лучшего пляжа желать нельзя! — сказал Раменов. — Верно, Степан?
— Конечно, — ответил Вохминцев.
— У нас в городе мог бы быть пляж вместо двух-трех пристаней. Там еще шире пески! Верно?
— Конечно!
— А тут как маленький бассейн.
Вохминцев — охотник, рыбак, пловец. Но теперь редко бывает за городом. Он почти всегда на заводе.
Раменов не переставал восхищаться:
— И ни единого следа на песках. Устроим соревнование по плаванию?
Он посмотрел на своего приятеля, перевел мягкий взор на Ольгу Вохминцеву, а потом — на свою Нину.
Трап спустили круто, почти отвесно. Георгий ступил на первую перекладину и тут же спрыгнул на песок. За ним соскочил Степан Вохминцев. Остальные, стараясь держаться друг за друга, стали осторожно сходить по качающемуся трапу. Только Ольга Вохминцева радостно кинулась прямо на руки Степана.
Голоса зазвучали громко, словно на берег выпустили школьников.
ГЛАВА II
Секретарь горкома Петров принес охапку сухого на-носника, измытого добела и щербин.
Георгий в черных широких трусах, загорелый, с легкой мускулатурой, полулежа на песке, быстро рисовал в большой альбом. Он как юный спортсмен, полный сил и здоровья, у которого руки и ноги так и ходят сами собой. Он не мог удержаться, чтобы не рисовать, из него так и била, так и брызгала энергия.
Главный инженер Иван Иванович Тишков, черный как жук, тоже в длинных трусах, с тугими свежими щеками и с большим брюхом в черных вьющихся волосах, стоял на берегу с таким видом, словно собирался поднять руку и произнести речь перед озером.
Нина у самой воды снимала чулки с длинных стройных ног, когда неожиданно послышались сильные шаги и рядом с ней появился Сапогов.
— Какой денек, Нина Александровна! — сказал он. Его синие глаза серьезны, зорки и почтительны.
Она стеснялась своей босоты и старалась, чтобы он не увидел снятых чулок, держала их в руке вместе с красными туфлями. На ней свежее желтенькое платье в белых крапинках, как веселая листва.
— Жаль, что нет Евгении Васильевны.
— Женя решила заняться уборкой. Выпроводила меня.
На песке, где лежал Георгий, собрались полуголые и одетые. Там смеялись, кричали. Вдруг раздался взрыв хохота, и Ольга Вохминцева в купальном костюме со смеху повалилась на песок. Тишков подошел, посмотрел рисунок. Он лукаво улыбнулся, но в глазах мелькнули злые искорки.
Сапогов сдержан, вежлив. Нина, как и Георгий, знала, что стройкой этого прекрасного города руководят самые лучшие и самые честные люди. Как и Георгий, она воспитана на патриотических горячих речах и статьях. Сегодня они среди передовых людей. Ее постоянная сдержанность и уважение к окружающим возбуждают уважение и к ней.
Сапогов для Нины настоящий современный руководитель. С недавних пор Нина подружилась с его женой.
Владимир Федорович высок, у него энергичное лицо с большим подбородком, твердый взор человека, привыкшего командовать. Его черные волосы, зачесанные на пробор на чуть лысеющей голове, слегка поблескивают. Его внимание всегда приятно.
Но гораздо сильнее, чем все окружающие, Нину занимает и заботит собственный муж. Ей хотелось знать, почему все так заразительно смеются, обступив его, что он опять там «натворил». А Сапогов все время говорил сдержанно, но довольно однообразно и скучно… Ольга весела и дружественна с Георгием. Толстый Тишков там тоже принимает горячее участие, Вохминцев в восторге, даже Петров подошел, матросы и те смеются. Около Георгия всегда оживление! В таких случаях ее разбирало что-то похожее на ревность.
Как можно обращать внимание на все вокруг, так всем увлекаться и забываться… Всем, кроме собственной жены. И это в то время, когда к ней внимательны другие… И она чувствует необычайную прелесть дня, и в ней горит огонь, все вокруг радует, и ее тянет к Георгию, в оживленное общество. Но он, кажется, позабыл… А сама она не пойдет. Его отдаленность пьянит Нину, раннее утро с ним было такое нежное, она не думает об этом, но отзвуки живы, и хочется, чтобы счастье не прерывалось. Георгий и в любви бывает вдохновенным, а это страшней и прекрасней всего.
Степан Вохминцев схватил Георгия за руку. Тот, бросив альбом, вскочил и провел по лицу ладонью, как бы просыпаясь. Они в ногу зашагали к воде.
— Я сам не ожидал, что так получится, — сказал Георгий.
— Право, он занятный оказался в трусах! — отозвался Степан.
Георгий весело кивнул, проходя мимо Нины. Тут подбежала Ольга, обхватила ее.
Георгий разбежался, подпрыгнул, полетел вниз головой, погнался за Вохминцевым. Вскоре в воде оказался Сапогов. Он плыл широкими взмахами больших рук, выдаваясь белой чистой грудью из воды. Георгий уходил с головой под воду, Сапогов тщетно пытался его нагнать.
Нина Раменова, оставив красные туфли и стоя на коленях рядом с Ольгой, рассматривала карикатуру, потом стала листать страницы и оживленно рассказывать про другие рисунки. Этот альбом — родной для нее.
Когда Сапогов вышел из воды, толстый главный инженер значительно подмигнул ему и сказал:
— Ну что скажешь? Она не хочет раздеваться!
Управляющий поморщился и прошел не отвечая.
— Идемте купаться! — просто сказал он, подходя к Нине Александровне.
— Идемте! — воскликнула Ольга.
— Нет, мне еще не хочется, — с уклончивой вежливостью ответила Раменова.
— У вас Георгий очень хорошо плавает. Я не мог перегнать, — несколько смущенно, как мальчишка, признался Сапогов.
— Разве? Я слышала только какой-то плеск… Ах, это было соревнование?
